Мадара

Сого сделал еще один шаг и упал на правое колено. Да, он был беспомощен.

«Вот и предел твоих сил, Сого… Это предел. Нет! Нельзя сдаваться!»

Думал Окита лишь крепче сжимая рукоять своей катаны.

Собрав остатки сил, молодой самурай предпринял попытку подняться, но вышло еще хуже. Потеряв равновесие, Сого просто-напросто плюхнулся на пол, распластавшись на земле. Ни один мускул его не двигался.

«Поднимись! Ты можешь это! Можешь!»

Неистово кричало сознание телу.

Но тело просто онемело, лишь иногда подергиваясь в судорогах. В ту минуту, Сого показалось, что он больше никогда не встанет и умрет здесь, в конечном счете обратившись в пыль. Но, к удивлению, в тот же момент все прекратилось.

«Неужели… я все еще жив? Учиха-сама… но, почему?»

Сого поднял свою голову и посмотрел на Мадару. Хотя, как сказать посмотрел… В глазах у молодого самурая все плыло. Видимо Цукиёми слишком истощило его как физически, так и духовно.

«Больно… Почему моему сердцу так больно? В этой иллюзии боль физическая приравнивается к духовной? Вот оно значит как…»

- Учиха-сама. Спасибо за то, что дали возможность вновь встретиться с прошлым. Я очень благодарен вам.

Сдавленным, хриплым голосом произнес Сого.

«Я так жалок. Сейчас я, наверно, напоминаю какого-нибудь беспризорного мальчишку, по неопытности ввязавшегося в драку. Что? Я не верю своим ушам! Неужели, Учиха-сама признал меня? Неужели, я стал его подчиненным?»

Думал Окита, с нескрываемым удивлением глядя на своего нынешнего хозяина.

- Учиха-сама, неужели я имею хоть что-то от самурая?

Совсем тихо спросил у Мадары Сого.

- Господин… Почему…почему вы тогда остановили мой бой с Зецу?

Все так же подавленно, задал вопрос молодой самурай.

Сого, слегка приподнялся на локтях и попытался сесть. Боль в левой руке не стихала, но Оките было все равно. Главным сейчас было только то, что его, беспризорного мальчишку, наконец, признал настолько сильный и достойный войн. С трудом сев в позу сейдза, молодой самурай слушал внимательно все, что говорил Мадара.

«Неужели теперь я действительно самурай? Я… я счастлив. Впервые за всю жизнь, мне так легко на душе. Спасибо вам, Учиха-сама, за то, что дали мне надежду и указали мне мой путь. Спасибо.»

Думал Сого, слабо улыбаясь уголками губ.

- Мне не нужна ни слава, ни признание, господин. Сейчас, я лишь хочу следовать за вами и постичь свой путь. Я обещаю Вам, что буду стараться изо всех сил и не буду отгораживаться от этого мира.

«Учиха-сама, я надеюсь, что смогу научиться у вас многому. Что? Зачем вы мне протягиваете руку? Эх, все-таки, мне еще очень далеко до настоящего воина.»

Подумал Сого, приняв руку помощи своего господина.

- Простите, что я так слаб Учиха-сама. Но я обещаю вам, что я сам позабочусь о своих ранах. У меня в этом большой опыт. И, с этого дня, я буду намного усердней тренироваться!

Сказал Окита, перетягивая рану на руке полоской потрепанной ткани.

- Спасибо вам, господин, за то, что признали меня. Теперь я буду следовать за вами везде и всюду!

«Что я говорю. Мдаа… Совсем я стыд потерял. Надо учиться быть скромнее…»

Сжавшись, от сознания своего положения, подумал Сого.

«Вы правы, Учиха-сама. Пора уходить. Война только начинается. И я пройду ее вместе с моим господином!»

- Я готов, Учиха-сама!

Как можно уверенней и тверже ответил Сого.

Мадара

Сого все еще смотрел с удивлением на своего господина. Оките не было понятно, что же было в нем от самурая. Вроде бы он не обладал ни хорошим воспитанием, ни особым мастерством. У него лишь была его вредная привычка, пытаться достичь чего-либо за счет своего упрямства и достаточно сильного духа. Но фраза Мадары о том, что самое главное, чтобы в самурае оставалось и что-то от человека глубоко запала в душу Сого.

«Значит, самое главное в самурае – оставаться человеком? Может быть, вы и правы, Учиха-сама. Но, в любом случае, я запомню это навсегда.»

Подумал Сого, улыбнувшись и прищурившись.

И тут, крайне неожиданно, он вновь почувствовал резкую, пульсирующую боль в руке. Окита повернул голову. К своему чрезмерному удивлению, Сого увидел, что его господин плотно сжимает раненую руку своего подчиненного.

«Учиха-сама… Я не понимаю, зачем вы это делаете. А? Вы не хотите, чтобы я сам занимался своими ранами? Инфекция? О чем вы? Я вас совсем не понимаю.»

- Господин, не беспокойтесь о моих ранах. Я с самого детства сам справлялся даже с очень серьезными ранами и ушибами. Инфекция мне не страшна.

Произнес Окита, свойственным ему ровным, спокойным голосом.

«Калечить? Эх, Учиха-сама. Все-таки вы ребенком меня считаете… Почему вы просто не можете довериться мне хотя бы в этом вопросе. Не понимаю я вас…»

Подумал Сого, тяжело вздохнув.

«Зецу? Он зовет своего подчиненного с которым я сражался? Странный он человек… или не человек. Я запутался что-то. О чем это они говорят? »

Сого наблюдал за тем, как его господин и его подчиненный оживленно разговаривали о чем-то. Внезапно, Мадара спросил у, немного подпрыгнувшего от неожиданности, Окиты не хочет ли он есть. От такого вопроса, молодой самурай опешил.

- Эм… Спасибо за вашу доброту господин, но я сыт.

С как можно более невозмутимым лицом произнес Сого. Но его уже не слушали. И Учиха, и Зецу уже с довольными выражениями лиц шли в сторону небольшого магазинчика, из которого доносился приятный запах, неизвестный для Сого.

- Да, Учиха-сама. Я иду.

Произнес молодой самурай, изо всех сил старавшийся поспевать за своим господином.

«Булочки… Интересно, что это такое?»

Думал Окита, в тот же момент схваченный Мадарой в охапку.

=> Кафе деревни Минамиавадзи

=> Кафе деревни Минамиавадзи

Держась за ноющий от боли бок, Сого шел в родное додзе, стараясь передвигаться как можно быстрей.

«Как же больно... Я чувствую себя, как подбитая камнем собака, не меньше. Да еще и времени в обрез...».

Окита остановился на минуту, чтобы немного передохнуть.

«А ведь тогда, шесть лет назад, я чувствовал тоже самое... В тот день мне не слабо досталось, но это даже не идет в сравнение с этими ранениями. Черт... Только бы все обошлось!»

Подумал молодой самурай, глубоко вздохнув и продолжив идти в направлении додзе.

«Я должен справиться... Иначе все, на что я надеялся, обратится в прах!»

=> Додзе на окраине деревни