*- Нет, я не видел её, Но я думал, что она у себя в комнате или ещё где-нибудь, поэтому не придал значения.*

Хейске встревожено посмотрел на Рюноске.

Рюноске

- Она раньше всегда выходила провожать всех… а тут её нет. Даже когда мы вернулись, она не встретила нас и не узнала, всё ли в порядке с нами и Хиджикатой-саном…

Сказал Тодо тихо, размышляя в слух. Он даже не понял, что говорил это.

- А она обещала приготовить что-нибудь вкусненькое на завтрак.

С сожалением сказал паренёк.

- А мы завтрак пропустили… получилось, что ничего не осталось, наверное, эх.

Он вздохнул.

- А Чизуру хорошо готовит… вкусно.

*- Хейске, я, в общем, с тобой поговорить хотел... *

Хейске быстро отбросил мысли о Чизуре и насторожился. Он думал, что Рюноске скажет, что Тодо зря стал расецу, что он должен был умереть лучше, чем быть этим полудемоном.

*- Ты тогда извинился, что не можешь быть просто человеком. Но... *

То, что потом сказал Ибуки, заставило молодого самурая очень удивиться.  Хейске непонимающе и, в тоже время, с благодарностью смотрел на Рюноске, потому что он сказал то, что, наверное, самурай очень хотел бы услышать. Он назвал его товарищем, признал даже тогда, когда Хейске, можно сказать, потерял человеческую сущность, став полудемоном.

- Рюноске-кун…

Тихо сказал Тодо, немного улыбнувшись.

- Я правда могу принимать человеческий облик. Но я уже никогда не буду человеком.

«Не буду человеком и умру этим жалким демоном… скоро, уже совсем скоро…»

- Если из нас двоих кто-то и бесполезен, так это я...

- В Шинсенгуми не держат бесполезных людей.

Уверенно сказал Хейске, поднимаясь на ноги.

- Если ты тут, то не считай себя бесполезным. Просто стремись к своей цели. Если тебе не хватает навыков – тренируйся, покрывая это своей решимостью. И тогда. Тогда ты станешь настоящим самураем, который однажды, может быть, встанет на моё место, когда меня не будет в живых. Это путь всех воинов.

Тодо сам не понял, как проговорился о том, что он умрёт. Хотя то можно было всё объяснить – каждый самурай не страшился смерти. Поэтому Хейске так и говорил.

*- Не будет в... живых? Ты ведь не боишься смерти, потому так и говоришь.*

Хейске только поджал губы и немножко отвернулся, но ничего не сказал.

«Я не боюсь смерти, но боюсь стать ненужным всем вам..»

Подумал Тодо, смотря в угол комнаты.

«Ты уже сделал свой выбор, Рюноске. Так же, как я когда-то сделал свой»

*- Но... Получится ли у меня. Смогу ли я когда-нибудь привыкнуть к этому?*

Хейске уверенно посмотрел на парня.

Ибуки

- Ты уже сделал свой выбор. Ты уже взял в руки меч. Ты уже убил того, кто пытался лишить жизни близкого тебе человека. Я не знаю, как там вообще правильно… но знаю одно точно: если ты сам избрал свой путь, то ненужно метаться из стороны в сторону. Это только запутает тебя, подкинет ещё кучу вопросов, на которые ты не сможешь ответить. Чем больше вопросов без ответа, тем ничтожнее кажется твоя жизнь даже самому тебе. Следуя пути меча – сражайся за каждое мгновение жизни, чтобы наполнить ее смыслом. Тогда ты поймёшь, что жизнь бесценна, а смерть просто слово, которое не стоит бояться.

Парень посмотрел на свои руки. Он тоже убивал и не раз, но никогда не убивал просто так.

- Рюноске-кун, у тебя сердце воина, и оно уже сделало свой выбор. Путь самурая не всегда лёгок, но ты крепок телом и душой. Ты воин, пусть ещё не знаешь много техник и приёмов. Это всё можно выучить, постичь. Но выбор твоего сердца никогда не стоит менять. Жизнь или смерть: что ты оставишь после себя на своём пути?

Сказав так, Тодо протянул руку Ибуки.

-  Будь тем, кем ты был рождён: воином без страха и сомнения, самураем, чья катана обагрится кровью только для защиты близких людей или по приказу твоего господина.

Хейске улыбнулся Рюноске своей открытой улыбкой. Он любил улыбаться, а теперь он старался это делать даже чаще, чем раньше. Иногда через силу. Он очень хотел, чтобы его, после смерти, запомнили добрым и отзывчивым, простым парнем, который никогда не предаст и не обидит, никогда не убьёт во имя славы или просто так.

- Ибуки-кун, но всё-таки…

Он серьёзно посмотрел на выход из комнаты.

- Чизуру. Я волнуюсь за неё. Нужно сходить к ней. И я пойду. Ты со мной, Ибуки-кун?

Хейске посмотрел на Рюноске и немного улыбнулся, он был рад, что тот всё понял, и пусть ему сложно всего достичь и он многого ещё сам не понимает, он уже встал на правильный путь. А это главное.

*- Спасибо, Хейске.*

Тодо только немного улыбнулся, но не ответил ничего. Ну, он считал, что его не стоило благодарить, ведь он ничего не сделал особенного. И вообще, его сейчас сильно беспокоило то, что Чизуру не объявлялась и её никто не видел.

«Вчера. Этот Казама! Он говорил, чтобы Чизуру пошла к нему… но Чизуру-тян так не могла поступить! Не могла бросить нас! Не могла и всё!»

Самурай взял с собой своё оружие, заткнув за пояс.

- Рюноске-кун, понимаешь…

Тодо сам не знал, как бы всё объяснить на счёт демонов и Казамы…. И Чизуру…

- Думаю, ты должен это знать…

Он опять запнулся, раздумывая, нужно ли продолжать.

- Я думаю, если тебя приняли в Шинсенгуми и ты сражаешься с нами бок о бок, то я скажу.

Хейске собрался с мыслями и осторожно начал говорить:

- Тут есть и другие демоны. Не расецу. Расецу – это демоны, которые были людьми, но выпили отимидзу и стали полудемонами. Ну как я.

Заключил молодой самурай, а сам пытался найти нужные слова, чтобы Ибуки всё понял.

- А есть чистокровные демоны.

На этом слове он замолчал, пристально глядя на Рюноске, как будто проверял его реакцию на это.

- И они… они намного сильнее нас, особенно некоторые. Раньше, они нас не трогали. Но теперь… теперь они охотятся за Юкимурой Чизуру.

Закончил Тодо, мельком взглянув на Рюноске.

- Поэтому, пошли. Надо проверить Чизуру-тян!

С этими словами он выбежал из комнаты во двор, надеясь, что Ибуки тоже с ним пойдёт. Хейске очень переживал за Чизуру и хотел найти себе поддержку.

=>Внутренний двор

>>> Внутренний двор Синсенгуми

Раздав всем приказания, изрядно раскрепостившийся Хидзиката наконец добрался до своей комнаты, которая, к слову, находилась не так далеко от комнаты главнокомандующего Новым ополчением. Поначалу, когда фукутё еще шел по энгаве к себе, появилась идея заглянуть к Кондо-сану и доложить о паршивой ситуации, которая сложилась на улицах города, но Тосидзо быстро отринул эту мысль. Вероятно, разведка под началом хоть и отдыхающего, но постоянно держащего ухо востро Ямадзаки уже должна была уведомить Исами о новых событиях. А если не успела, то можно было Хидзикате повременить с этим. Неизвестно было, как бы отнесся Кондо-сан к вести о бесследной пропаже Окиты – как было известно, к Содзи тот был привязан сильнее самого замкома. Оставалось набраться терпения и заняться собственными ранами.
Хидзиката позволил себе поморщиться при самостоятельной обработке раны на плече. Конечно, та была не настолько глубока, как мужчине показалось на поле боя, но, тем не менее, доставляла не самые приятные ощущения. Разумеется, Тосидзо было не привыкать к ранениям, однако каждый раз он заново удивлялся про себя, как его вообще удавалось кому-либо задеть, и с неудовлетворением признавал, что его технике меча еще было, куда совершенствоваться. В конце концов, предела идеалу невозможно было достичь.
Закончив с перевязкой и попутно как следует отдохнув некоторое время, предаваясь размышлениям, фукутё обвел внимательным взглядом свою комнату и запоздало вспомнил о травмах подопечных, с которыми с утра пораньше отправился в патрулирование. Он ведь пообещал дать им лекарство... Хидзиката отодвинул сёдзи в подсобное помещение, которое находилось аккурат возле его покоев, и, недолго пощарив в его глубинах, извлек на свет небольшую деревянную коробку. Открыв ее, мужчина извлек на свет три порции Исида саньяку и с сожалением отметил, что снадобья оставалось не так много. Пора было вновь закупаться ингредиентами и уединяться у себя, изготавливая свежее лекарство. Уж что-то, а оно обещало в скором времени пригодиться. Это подсказывало Хидзикате чутье, на которое он, как уже было упомянуто, привык полагаться безотказно.
Сжимая в руках заветные три порции, Тосидзо вновь вышел на длинную энгаву и готов был направиться на поиски Тодо с Ибуки, но в последний миг его озарило нечто другое. Юкимура Тидзуру. Она отсутствовала довольно долгое время (учитывая, что Хидзиката вообще не привык видеть ее не в деле), что было и ряда вон выходящим. Да и фраза, невзначай оброненная Хейске несколькими часами ранее, теперь только пробуждала у зам. командира нехилое подозрение. Потому он принял решение на время забыть о самураях и проведать дочь Кодо. Мужчине потребовалась всего пара минут, чтобы дойти до комнаты Юкимуры. Осознавая, что настолько долго она не могла спать и что ее, скорее всего, здесь было не найти, он все равно переступил порог, преследуя иную цель. Пустое помещение не удивило его, напротив, помогло приковать внимание к самому ценному предмету – клочку бумаги, оставленному на столе. Хидзиката лениво взял записку и развернул, цепкий взгляд темных глаз быстро заскользил по содержанию. Первые мгновения в голове не было ни единой мысли, словно бы весь хаос, творящийся прежде в подсознании мужчины, добровольно замер от ужаса. Или нет, не ужаса, а чего-то другого? Например, разочарования.
Она ушла только потому, что грозила начаться война? Что за чушь, недостойная девушки из чистокровного рода демонов! Хидзиката усмехнулся, не пытаясь скрыть своего неудовольствия. Это звучало фантастически, особенно учитывая то, сколько времени Тидзуру провела вместе с Синсенгуми и какую огромную поддержку успела оказать. Теперь-то Тосидзо понимал, что ее отсутствие сказалось чересчур сильно. Он даже не ожидал того, что мог настолько привязаться к Юкимуре. Без нее стало неожиданно пусто. Не то в самом штабе, не то где-то в душе у Хидзикаты. Душа? Что за нелепость. Души не было у настолько грешного человека. Тогда почему Хидзиката сейчас смял этот жалкий клочок бумаги так крепко, будто бы это могло вернуть ему Тидзуру? Похоже, он стал слишком мягок после своего недавнего возвращения.
– До чего же ты наивна, Юкимура... Понадеялась одурачить всех нас?
Шепот, не свойственный они-фукутё, сошел на нет. Он развернулся и покинул комнату, которой предстояло оставаться незаселенной еще неизвестное количество времени. Глухо ударились друг о друга бумажные сёдзи. Ему не было до этого никакого дела. Как она посмела обмануть доверие всех, кто пекся о ней на протяжении последних лет?
Хидзиката не был зол, вовсе нет. Лишь стал мрачнее, чем был до этого. И, желая утихомирить свое накипающее раздражение, он старался не разораться на всех ополченцев, которые рисковали попадаться ему на пути. О нет, он будет держать себя в руках. Ни к чему выходить из себя из-за такой мелочи, как простая девушка. Это не пристало самураю. Верно же? Обуреваемый странными эмоциями, мужчина искал выхода этому странному порыву, и, не найдя того, попытался успокоиться усилием воли. А за следующим поворотом уже были слышны голоса Рюноске и Хейске. Точно, надо было отдать им лекарство. И рассказать о Тидзуру тоже. Тосидзо остановился, ожидая появления самураев.
Сегодняшний день был чертовски удачен для плохих известий. Сколько их еще обещало появиться вскоре? Хотелось бы Хидзикате знать.

Отредактировано Hijikata Toshidzo (2013-03-16 22:51:32)